Ходынка - прощание с легендой
По просьбе Сергея Вавилова на www.facebook.com/ публикую статью Александра Маковецкого («АОН» №2'2012).
Эта статья написана 18 января 2012 года, однако тема ее актуальна и сегодня и, к сожалению, будет актуальна еще не один год. О ней напоминают заброшенные аэродромы, изуродованные варварами самолеты на стоянках и даже на постаментах, сооруженных во славу авиации, но ставших сегодня памятниками бессердечию и невежеству.
Печально, что находятся они на гигантском пространстве бывшего Союза. Еще горше, что некроз поразил самое сердце авиационной столицы. Ходынка, Академия им. Н.Е. Жуковского…
Большой религиозный праздник – крещение. Люди радуются. А у меня слезы комком к горлу. Сегодня умерла Ходынка. Моей Ходынки больше нет. Она долго болела. Потом лежала в коме более 10 лет, на ее теле новостроем разрослись метастазы. Я знал, что это конец, но надеялся на чудо, а вдруг..., и вот ее больше нет.
Нет моего детства, нет мечты, нет больше надежды.
Середина 70-х. Бриллиантовое время застоя. Застой – так назовут наше детство критики намного позже, а тогда – родители не боялись отпускать нас во двор, да и мы особо не сидели в рамках дозволенного. Носились на великах и на своих двоих по всему району – ищи-свищи нас. Участковый при встрече кулаком помашет – и вся нед?лга, не хулиганьте, мол, а то!!! Особым увлечением были чердаки и крыши. Мерилом храбрости и мужского характера была пожарная лестница.
Вот ни за что сейчас не полез бы, а тогда… держите меня семеро! Рогатки – отдельная тема. Наша аптека летом перевыполняла план по продаже жгутов. А поджиги? А? И как только не покалечились!? Так..., легкие ожоги пальцев. Покуривали втихаря на чердаках, играли в карты и разыгрывали, кто в киоск за сигаретами побежит. И опять нас гоняли и дворники, и родители, и отцовский
ремень без дела не лежал.
Ходили в кинотеатр «Ленинград» смотреть «Фантомас», «Золото Макенны» и «Лимонадный Джо», хулиганили в зале, за нами бегала билетерша, а потом с завистью смотрели, как на последний сеанс спешат парочки. А нас не пускают. В 23:00 классное кино «Дети до 16-ти лет не допускаются». Мы брели, уставшие, по тихим вечерним улочкам и расходились по домам, чтобы утром снова собраться во дворе. Лето! КА-НИ-КУ-ЛЫ!!! Ах, наши дворы… помните? «Са-аша! И-игорь! До-омой! Обедать! – Не хочу! – Мультики начинаются! «Ну, погоди!» – Щас приду!».
В Березовой Роще мы играли в войну, еще называли ее «войнушкой». Были и партизаны со своим «Ковпаком», и злые гады фашисты. Фашистом быть никто не хотел, и тогда тянули на спичках. Но с обязательным условием потом меняться. Носились до изнеможения, несмотря на потери в обмундировании и легкие ранения в виде разбитых коленок и локтей. Ну и дрались, конечно.
Куда ж без этого.
Само собой, свои права надо было отстаивать не на словах, а на кулаках, но в большинстве случаев драчуны становились закадычными друзьями. Да такими, что не разлей вода. «Ты откуда?» – «С Новопесчаной» – «О! А я — с Чапаевского!»… Так, в драках и совместных играх наш район постепенно, вместе с подрастающими пацанами превращался в одну большую мальчишескую семью. Где все друг друга знают и, если что, всегда придут на помощь. Летом у пацанов всегда есть место подвигу, и мы ежедневно совершали эти самые подвиги, за что были п?роты и заперты дома в виде наказания. Кто-то совершал побег через окно, кто-то уговаривал бабушку, я же пару раз пользовался инструментами отца, за что был подвергнут практически смертельной экзекуции под названием «мужской разговор». После чего мечтал, чтоб меня выпороли за испорченный замок.
Так продолжалось до тех пор, пока, играя в войнушку, Сашка «Малаха» не наткнулся на дырку в заборе. Все мы знали, что рядом аэродром. Вот он, забор в Березовой Роще! Мы ж вдоль него бегаем каждый день. Но были строго настрого проинструктированы в школе и дома, что нам КАТИГАРИЧСКИ запрещено туда ходить, т. к. это будет уже не хулиганство, а преступление. Тем более, аэродром «охраняется солдатами с оружием, и нас могут застрелить насмерть, возможно, с последствиями». Но любопытство взяло свое, и вот мы на летном поле Ходынки.
В свои первые проникновения на территорию аэродрома мы применяли все свои партизанские таланты, чтобы нас не заметили. Мы прятались в траве в северо-западном углу поля, со стороны пансионата ЦСКА, и с восторгом смотрели, как садятся и взлетают самолеты и вертолеты.
Приходилось ждать подолгу, иногда за все утро только один самолет. Но и это был восторг выше крыши. Вот он проходит над Березовой Рощей, затем резко клюет вниз на полосу и прямо перед самой землей выравнивается и пла-авненько касается земли. Позже по моим описаниям мне объяснили, что это был «заводской Ильюшинский» Ил-14, и зачастую за его штурвалом сидел знаменитый Владимир Коккинаки – летчик-испытатель, дважды Герой Советского Союза. А тогда, не разбирая ни типов, ни различий, мы радовались каждому самолету, как будто это было чудо из чудес, и хвастались потом пацанам во дворе.
С собой брали только проверенных, сдавших зачет по маскировке и на случай, если поймают.
Поймали. ВОХРовцы.
Милицию не стали вызывать. Пытались узнать, где дырка. Мы глупо врали, что перелезли в?рхом (забыв, что там «колючка»). Нам не верили. Мы врали, что порезали колючку. Спросили, где инструменты и припугнули контрразведкой. Мы решили молчать, даже если расстреляют. Мы сдались на пытке «Я позвоню отцу». Вывели нас через проходную под словесный пинок: «Штоб я вас больше не видел!». Естественно, нас это не только не остановило, но и подвигло на изучение периметра аэродрома там, где были подходы к забору. Мы усилили тренировки по убеганию от злыдней ВОХРОВцев и даже целую тактику разработали под названием «атас – ломись кто-куда». Были новые дырки в заборе и погоня за нами на УАЗике–«батоне» по полосе, и милиция, и традиционный папин ремень. Но все это проза. А поэзия… вот она – встречаясь во дворе, мы переглядывались: «Ну что? На поле?»
И новым маршрутом, через ЦСКА, пробирались в такие места, куда и ВОХРовцам доступ запрещен.
В сентябре я записался в авиамодельный кружок во Дворце Пионеров. Так начался мой путь в небо. Помните? «От модели к планеру, с планера на самолет!». Я прошел все эти ступени в полном объеме.
А Ходынка жила своей жизнью. С аэровокзала летал вертолет Ми-4, аэротакси в Домодедово. Билет три рубля. Почтовики ежедневно делали свою рутинную работу взлет-посадка-взлет-посадка. Транспортники красиво и величаво притирались в торец полосы, снимали винты с упоров и, напевая себе под нос «уста-а-ал, уста-а-ал», затихали, срулив на РД. Огромный, впоследствии ставший мне родным Ил-76 грузно кивал перед приземлением, аж дух захватывало, и, моментально выровняв свой животик прямо над землей, легко-легко, как перышко, касался бетона. Распушившись и важничая, «Ил» реверсом пел: «Тормози!», – и, превратившись в стройного юношу, рулил к заводу. Иногда случались соревнования по высшему пилотажу, и не было предела нашему восторгу. Шея затекала и болела, но оторваться от стремительного «Яка» было невозможно. Я жил только одним. Скорее бы в ДОСААФ, в аэроклуб. И летать, летать! Мы с нетерпением ждем, когда повзрослеем, время тянется медленно-медленно, и сил нет терпеть. А потом, как в гоночной машине. Гонишь вперед, чтобы быть первым. Вот ты первый. А потом азарт и снова гонка, только успевай принимать решения. И вот уже нет питстопов. И все, что осталось – давить на газ, чтобы не выпасть из этой бешеной гонки. А, может, дать по тормозам, и снова туда, где лето, каникулы, злые, нет, строгие ВОХРовцы, кино по 20 коп. и шоколадное мороженое в вафельных стаканчиках...
Л-13 «Бланик», Як-52, Як-18Т,… Ту-154, Ил-76… Сколько их было, «первых», самостоятельных? На каждом типе – свой. Но родился я на планере. И никогда этого не забуду.
Не забуду моего первого инструктора Дроняева. Не забуду первый прыжок. А еще не вырвать из памяти Ходынку. Легендарную Ходынку, указавшую мне дорогу в небо.
Ходынское поле. Оно было названо так по имени речки, когда-то протекавшей в этом месте. В начале 20-го века, в 1909 году, по инициативе Николая Егоровича Жуковского было образовано Московское общество воздухоплавания. Главной задачей общества было перейти от теории к практическим полетам. Рядом с велосипедным заводом «Дукс» был выделен участок земли. Это был первый аэродром в России. Место, где родилась отечественная авиация. 3 октября 1910 года был совершен первый взлет с Ходынского поля. Первый и пока единственный в России аэродром начал свою работу. Начал жить. В тот день на аэродроме собралось более полумиллиона зрителей, всем хотелось посмотреть на новое чудо – аэроплан. Уточкин, Нестеров – фамилии, известные не только профессионалам и не только в России – одними из первых начали летать на Ходынке. Со временем аэродром обрел инфраструктуру, к нему присоседились и стали полноправными членами большой семьи знаменитые уже теперь конструкторские бюро – «фирмы», так их стали теперь называть. На «Ходынке» трудились все наши знаменитые конструкторы: Поликарпов, Яковлев, Лавочкин, Ильюшин, Туполев, Микоян, Гуревич и многие, многие другие.
А началось все с того самого велосипедного завода «Дукс», на котором было открыто самолетостроительное отделение. В 30-х годах этот завод получил новое имя – Авиационный завод №39 им. Менжинского. На его базе были созданы и существуют до сих пор Московский машиностроительный завод им. Ильюшина (ныне завод №240 – Авиационный комплекс им. Ильюшина), Московский машиностроительный завод «Знамя Труда» ОАО «РСК МиГ», Московский машиностроительный завод им. П.О. Сухого, ОКБ «Сухой». Крупнейшие авиастроительные предприятия.
Талантливейшие КБ. «Яковлевцы» поселились неподалеку, на Ленинградском проспекте.
Воистину легендарное место. Именно на взлетной полосе Ходынки получили путевку в небо почти все самолеты нашей страны. Теперь уже последняя версия Ил-96М была собрана здесь и взлетела с Ходынки в 1993 году. Огромное количество военных самолетов было сконструировано и построено именно здесь. В сердце России. До Кремля рукой подать – 7 км. Знаменитые АНТ-20 «Максим Горький», АНТ-25 (РД) и ДБ-2 «Р одина» А.Н. Туполева и П.О. Сухого созданы здесь и взлетали с Ходынки. В свои исторические перелеты они уходили уже со Щелковского аэродрома, где специально для перелетов на рекорд дальности построили длинную полосу. Ил-76, Ил-86, Ил-96 – и это только наиболее известные машины, впервые взлетевшие с Ходынки! Вот такой роддом. Аэророддом. Святое для авиаторов России место.
К сожалению, были и трагические моменты. 15 декабря 1938 года при испытании нового истребителя И-180 конструкции Поликарпова погиб Валерий Чкалов. Его самолет потерял управление и упал на лесопилку, что была на окраине аэродрома. Ныне на этом месте стоит камень, указывающий место гибели прославленного летчика. Хорошевское шоссе у дома номер 52. Всего на Ходынке погибло 108 летчиков. Вечная им память.
Здесь утром 9 Мая 1945 года приземлился самолет летчика А.И. Сименкова, доставившего в Москву акт о безоговорочной капитуляции Германии. А чуть позже привезли Знамя Победы. После войны аэродром в основном перестали использовать как испытательную базу, достроив полосы в Луховицах и Жуковском. Да и секретность разработок требовала перемен. Все военные разработки конструкторских бюро, все опытные образцы в разобранном виде перевозили на испытательные аэродромы и уже там собирали и доводили до расчетных характеристик.
C 30-х годов Ходынка – Центральный Аэродром имени Фрунзе. Воздушные ворота Москвы. Прямо перед самой войной были построены аэропорты Быково и Внуково, но до середины 50-х центральным, главным аэродромом оставалась Ходынка.
Время не стоит на месте. Страна, а вместе с ней и авиация, стремительно развивались. С ростом объема авиаперевозок необходимо было создавать новые современные аэропорты, отвечающие всем требованиям по приему и обслуживанию пассажиров и воздушных кораблей. Соседство с суперсекретными КБ, относительно короткая полоса и расположение в центре Москвы не позволяли далее использовать Ходынку как основной пассажирский порт. Хотя… примеров достаточно. Один из ярких – Вашингтон, штат Колумбия, столица США. Аэропорт им. Рональда Рейгана. До Пентагона – 1200 м. До Капитолия (здание Конгресса США) – 4 км. До Белого Дома – 4 км. От Ходынки до Кремля – 7 км. Не так уж и мало, как показывает практика.
Но это у них. А это наше. Нам их буржуазные замашки не понять. У нас свои задачи и свои приоритеты.
Боже! Как же они поменялись за прошедшие 30 лет! Задачи. Приоритеты. Ценности. Все наизнанку, да с дерьмом наружу. Да с извращением в непонятной для нормальных людей форме, но наше. Свое. Поэтому не пахнет. Мы можем ругать всех. Что и делаем все
эти годы. Нас не смей! Мы святые. Мы – Русский Народ. Святого, праведника – в дерьмо, да с грязью смешаем, а потом скорбим. Не уберегли, мол. Да пеплом голову посыпаем, да навзрыд. Каемся и грешим. Каемся и снова в грязь лицом, от всей души, и тут же к Богу в очередь! Да на всю Москву! Чтоб с Русским размахом! Каяться – так на всю катушку!!! И т ут же к Бо гу, да с
заднего крыльца на черной с тонировкой колеснице. И, заигрывая: «Господи-и, ну мы- то с тобой свои..., договоримся,… а?»
Прости, Господи, детей своих неразумных...
Святая Русь. Сколько же ты можешь терпеть воров да разбойников в боярах? Неужели ты едина, только когда вороги у ворот твоих? За что же нам, Господи?
Один лысый в кепке отомстил за брата, и 70 лет мы делали вид, что не знаем тебя, Господи! За что и поплатились самой дорогой ценой. А другой покаялся и прибрал к рукам весь город. Да так, что и не продохнуть. Надоел он всем хуже горькой редьки, вражина.
Прогнали лысого. Но дело его живет. Как рвали на куски мой город, так и рвут. Нелюди. Чем же теперь будем платить за сие воровство? А платить придется. Благодаря стараниям общества им. Н.Е. Жуковского и конструкторских бюро «Сухой» и «МиГ», было решено создать музей авиации на Ходынке. Прямо, как в Ле Бурже. Выкатили на поле самолеты, чего ж им в цехах место занимать да пылиться. Пущай народ смотрит и гордится достижениями почившей в бозе страны. А мы оторопели от такого подарка. Не подготовились. ЭТА страна никак не ожидала такой щедрости, да и откуда ожиданиям браться, коль в голове пусто и, окромя калькулятора, ничего и нет. Да и не надо нам летательных машин! Мы, если че, себе купим. Нам эта… нам дэньги нада. И ничего ЭТА страна в авиацию не вложила, и ничего нового не создала. А старое… да кому оно нужно!? Хламье! Только место драгоценное занимает.
Но с видом патриотическим Боярин молвил: «Музею быть». И нарисовали музей на генплане Москвы. Но тут боярыня вступилась, и решила, что одно другому не мешает. Ты, муженек помолчи, если не соображаешь, не мешай тебе австрийскую старость обеспечивать. Построила новый микрорайон на Ходынке (Гранд Парк называется – испешиал для бояр), а музей, а что музей? Он как был в плане, так и остался. Никто ж его с генплана не стирал,… так что все по закону.
Ходынка. Центр Москвы. Стоят молчаливо самолеты и вертолеты. Некоторые из этих машин уникальны, сделаны в единственном экземпляре, некоторые – серийные, но с доработками от КБ. «Сушки», «МиГи», легендарный Ил-14, вертолеты… Но несомненно одно: все эти машины – история нашей отечественной авиации. История ее золотого века. Еще до 2007 года я частенько сидел с женой и детьми на травке у самолетов и рассказывал сыну о каждой из этих машин. Затем и на травку пускать перестали. Появились элитные автошколы BMW и AUDI. Теперь это их территория. Свободное место – ВПП – полностью оборудовали под платную автостоянку. Затем волшебно тихо снесли автостоянку и опять автолюбителям немецких машин отдали. Это те самые перекрашенные патриоты о Ходынке пекутся. И все это время самолеты и вертолеты под открытым небом подвергались набегам мародеров, да и просто хулиганов (непогоду, может быть, и пережили бы).
На травку пускать перестали. Зато все фонари, все остекление у самолетов перебили. Такое впечатление, что вражеская армия забросила диверсантов, чтобы вывести из строя нашу авиационную технику. Ну, прям 22 июня. Мамай так бы не прошел. Ничего гады не оставили в живых. Сгорел легендарный Ил-14, там бомжи жгли костер. Растащили все приборы из кабин. Варвары!!! Ну, зачем вам высотомер? Он вам что, счастье принесет? Зачем разбивать фонарь на истребителе? Нет. Не пойму я этих хулиганов. Я сам из двор?вых, но нет, не понимаю я нынешних.
Нашелся-таки добрый человек. Решил забрать оставшееся железо и восстановить. Но за свои деньги. И наплевать городу, наплевать государству на достижения той самой страны, где выросли нынешние бояре. Наплевать на детей будущих.
Наплевать на все, что не приносит сиюминутную прибыль. Хочешь восстановить технику? Восстанавливай! Вперед! Нам же лучше. Уберешь ненужное железо с драгоценной земли. «Да не забудь налоги заплатить, да… и за вывоз мусора с нашей земли тоже отстегни. Да не в казну-у, дурак! Вот сюда-а давай. Пше-ел, холоп!». Я долго боролся с боярами и долго надеялся, что все-таки музей будет. Но мы все проиграли. И я проиграл эту гонку.
Спасибо тебе, добрый человек!
Низкий тебе поклон. Дай-то Бог, чтобы все сложилось. Может, и на нашей с тобой улице гармошка заиграет? А?
Теперь эти многострадальные самолеты в частных руках. Хоть так, чем никак. Музей техники Вадима Задорожного. Московская область, Красногорский район, п. Архангельское (www.tmuseum.ru).
18 января 2012 года самолеты начали вывозить с Ходынки. Это конец.
Самолеты спасут.… Николай Егорович ворчливо повернулся на другой бок и благословил нас: «А..., делайте, что хотите». Великодушный наш учитель. Прости нас.
Аэродром долго болел. Последний взлет с Ходынки был в июле 2003 года. Улетел Ил-38 в Индию. И все. Ходынка впала в кому. 18 января ее не стало.
Не хочу смотреть новости… А вдруг скажут, что и меня больше нет.
Александр Маковецкий
Эта статья написана 18 января 2012 года, однако тема ее актуальна и сегодня и, к сожалению, будет актуальна еще не один год. О ней напоминают заброшенные аэродромы, изуродованные варварами самолеты на стоянках и даже на постаментах, сооруженных во славу авиации, но ставших сегодня памятниками бессердечию и невежеству.
Печально, что находятся они на гигантском пространстве бывшего Союза. Еще горше, что некроз поразил самое сердце авиационной столицы. Ходынка, Академия им. Н.Е. Жуковского…
Большой религиозный праздник – крещение. Люди радуются. А у меня слезы комком к горлу. Сегодня умерла Ходынка. Моей Ходынки больше нет. Она долго болела. Потом лежала в коме более 10 лет, на ее теле новостроем разрослись метастазы. Я знал, что это конец, но надеялся на чудо, а вдруг..., и вот ее больше нет.
Нет моего детства, нет мечты, нет больше надежды.
Середина 70-х. Бриллиантовое время застоя. Застой – так назовут наше детство критики намного позже, а тогда – родители не боялись отпускать нас во двор, да и мы особо не сидели в рамках дозволенного. Носились на великах и на своих двоих по всему району – ищи-свищи нас. Участковый при встрече кулаком помашет – и вся нед?лга, не хулиганьте, мол, а то!!! Особым увлечением были чердаки и крыши. Мерилом храбрости и мужского характера была пожарная лестница.
Вот ни за что сейчас не полез бы, а тогда… держите меня семеро! Рогатки – отдельная тема. Наша аптека летом перевыполняла план по продаже жгутов. А поджиги? А? И как только не покалечились!? Так..., легкие ожоги пальцев. Покуривали втихаря на чердаках, играли в карты и разыгрывали, кто в киоск за сигаретами побежит. И опять нас гоняли и дворники, и родители, и отцовский
ремень без дела не лежал.
Ходили в кинотеатр «Ленинград» смотреть «Фантомас», «Золото Макенны» и «Лимонадный Джо», хулиганили в зале, за нами бегала билетерша, а потом с завистью смотрели, как на последний сеанс спешат парочки. А нас не пускают. В 23:00 классное кино «Дети до 16-ти лет не допускаются». Мы брели, уставшие, по тихим вечерним улочкам и расходились по домам, чтобы утром снова собраться во дворе. Лето! КА-НИ-КУ-ЛЫ!!! Ах, наши дворы… помните? «Са-аша! И-игорь! До-омой! Обедать! – Не хочу! – Мультики начинаются! «Ну, погоди!» – Щас приду!».
В Березовой Роще мы играли в войну, еще называли ее «войнушкой». Были и партизаны со своим «Ковпаком», и злые гады фашисты. Фашистом быть никто не хотел, и тогда тянули на спичках. Но с обязательным условием потом меняться. Носились до изнеможения, несмотря на потери в обмундировании и легкие ранения в виде разбитых коленок и локтей. Ну и дрались, конечно.
Куда ж без этого.
Само собой, свои права надо было отстаивать не на словах, а на кулаках, но в большинстве случаев драчуны становились закадычными друзьями. Да такими, что не разлей вода. «Ты откуда?» – «С Новопесчаной» – «О! А я — с Чапаевского!»… Так, в драках и совместных играх наш район постепенно, вместе с подрастающими пацанами превращался в одну большую мальчишескую семью. Где все друг друга знают и, если что, всегда придут на помощь. Летом у пацанов всегда есть место подвигу, и мы ежедневно совершали эти самые подвиги, за что были п?роты и заперты дома в виде наказания. Кто-то совершал побег через окно, кто-то уговаривал бабушку, я же пару раз пользовался инструментами отца, за что был подвергнут практически смертельной экзекуции под названием «мужской разговор». После чего мечтал, чтоб меня выпороли за испорченный замок.
Так продолжалось до тех пор, пока, играя в войнушку, Сашка «Малаха» не наткнулся на дырку в заборе. Все мы знали, что рядом аэродром. Вот он, забор в Березовой Роще! Мы ж вдоль него бегаем каждый день. Но были строго настрого проинструктированы в школе и дома, что нам КАТИГАРИЧСКИ запрещено туда ходить, т. к. это будет уже не хулиганство, а преступление. Тем более, аэродром «охраняется солдатами с оружием, и нас могут застрелить насмерть, возможно, с последствиями». Но любопытство взяло свое, и вот мы на летном поле Ходынки.
В свои первые проникновения на территорию аэродрома мы применяли все свои партизанские таланты, чтобы нас не заметили. Мы прятались в траве в северо-западном углу поля, со стороны пансионата ЦСКА, и с восторгом смотрели, как садятся и взлетают самолеты и вертолеты.
Приходилось ждать подолгу, иногда за все утро только один самолет. Но и это был восторг выше крыши. Вот он проходит над Березовой Рощей, затем резко клюет вниз на полосу и прямо перед самой землей выравнивается и пла-авненько касается земли. Позже по моим описаниям мне объяснили, что это был «заводской Ильюшинский» Ил-14, и зачастую за его штурвалом сидел знаменитый Владимир Коккинаки – летчик-испытатель, дважды Герой Советского Союза. А тогда, не разбирая ни типов, ни различий, мы радовались каждому самолету, как будто это было чудо из чудес, и хвастались потом пацанам во дворе.
С собой брали только проверенных, сдавших зачет по маскировке и на случай, если поймают.
Поймали. ВОХРовцы.
Милицию не стали вызывать. Пытались узнать, где дырка. Мы глупо врали, что перелезли в?рхом (забыв, что там «колючка»). Нам не верили. Мы врали, что порезали колючку. Спросили, где инструменты и припугнули контрразведкой. Мы решили молчать, даже если расстреляют. Мы сдались на пытке «Я позвоню отцу». Вывели нас через проходную под словесный пинок: «Штоб я вас больше не видел!». Естественно, нас это не только не остановило, но и подвигло на изучение периметра аэродрома там, где были подходы к забору. Мы усилили тренировки по убеганию от злыдней ВОХРОВцев и даже целую тактику разработали под названием «атас – ломись кто-куда». Были новые дырки в заборе и погоня за нами на УАЗике–«батоне» по полосе, и милиция, и традиционный папин ремень. Но все это проза. А поэзия… вот она – встречаясь во дворе, мы переглядывались: «Ну что? На поле?»
И новым маршрутом, через ЦСКА, пробирались в такие места, куда и ВОХРовцам доступ запрещен.
В сентябре я записался в авиамодельный кружок во Дворце Пионеров. Так начался мой путь в небо. Помните? «От модели к планеру, с планера на самолет!». Я прошел все эти ступени в полном объеме.
А Ходынка жила своей жизнью. С аэровокзала летал вертолет Ми-4, аэротакси в Домодедово. Билет три рубля. Почтовики ежедневно делали свою рутинную работу взлет-посадка-взлет-посадка. Транспортники красиво и величаво притирались в торец полосы, снимали винты с упоров и, напевая себе под нос «уста-а-ал, уста-а-ал», затихали, срулив на РД. Огромный, впоследствии ставший мне родным Ил-76 грузно кивал перед приземлением, аж дух захватывало, и, моментально выровняв свой животик прямо над землей, легко-легко, как перышко, касался бетона. Распушившись и важничая, «Ил» реверсом пел: «Тормози!», – и, превратившись в стройного юношу, рулил к заводу. Иногда случались соревнования по высшему пилотажу, и не было предела нашему восторгу. Шея затекала и болела, но оторваться от стремительного «Яка» было невозможно. Я жил только одним. Скорее бы в ДОСААФ, в аэроклуб. И летать, летать! Мы с нетерпением ждем, когда повзрослеем, время тянется медленно-медленно, и сил нет терпеть. А потом, как в гоночной машине. Гонишь вперед, чтобы быть первым. Вот ты первый. А потом азарт и снова гонка, только успевай принимать решения. И вот уже нет питстопов. И все, что осталось – давить на газ, чтобы не выпасть из этой бешеной гонки. А, может, дать по тормозам, и снова туда, где лето, каникулы, злые, нет, строгие ВОХРовцы, кино по 20 коп. и шоколадное мороженое в вафельных стаканчиках...
Л-13 «Бланик», Як-52, Як-18Т,… Ту-154, Ил-76… Сколько их было, «первых», самостоятельных? На каждом типе – свой. Но родился я на планере. И никогда этого не забуду.
Не забуду моего первого инструктора Дроняева. Не забуду первый прыжок. А еще не вырвать из памяти Ходынку. Легендарную Ходынку, указавшую мне дорогу в небо.
Ходынское поле. Оно было названо так по имени речки, когда-то протекавшей в этом месте. В начале 20-го века, в 1909 году, по инициативе Николая Егоровича Жуковского было образовано Московское общество воздухоплавания. Главной задачей общества было перейти от теории к практическим полетам. Рядом с велосипедным заводом «Дукс» был выделен участок земли. Это был первый аэродром в России. Место, где родилась отечественная авиация. 3 октября 1910 года был совершен первый взлет с Ходынского поля. Первый и пока единственный в России аэродром начал свою работу. Начал жить. В тот день на аэродроме собралось более полумиллиона зрителей, всем хотелось посмотреть на новое чудо – аэроплан. Уточкин, Нестеров – фамилии, известные не только профессионалам и не только в России – одними из первых начали летать на Ходынке. Со временем аэродром обрел инфраструктуру, к нему присоседились и стали полноправными членами большой семьи знаменитые уже теперь конструкторские бюро – «фирмы», так их стали теперь называть. На «Ходынке» трудились все наши знаменитые конструкторы: Поликарпов, Яковлев, Лавочкин, Ильюшин, Туполев, Микоян, Гуревич и многие, многие другие.
А началось все с того самого велосипедного завода «Дукс», на котором было открыто самолетостроительное отделение. В 30-х годах этот завод получил новое имя – Авиационный завод №39 им. Менжинского. На его базе были созданы и существуют до сих пор Московский машиностроительный завод им. Ильюшина (ныне завод №240 – Авиационный комплекс им. Ильюшина), Московский машиностроительный завод «Знамя Труда» ОАО «РСК МиГ», Московский машиностроительный завод им. П.О. Сухого, ОКБ «Сухой». Крупнейшие авиастроительные предприятия.
Талантливейшие КБ. «Яковлевцы» поселились неподалеку, на Ленинградском проспекте.
Воистину легендарное место. Именно на взлетной полосе Ходынки получили путевку в небо почти все самолеты нашей страны. Теперь уже последняя версия Ил-96М была собрана здесь и взлетела с Ходынки в 1993 году. Огромное количество военных самолетов было сконструировано и построено именно здесь. В сердце России. До Кремля рукой подать – 7 км. Знаменитые АНТ-20 «Максим Горький», АНТ-25 (РД) и ДБ-2 «Р одина» А.Н. Туполева и П.О. Сухого созданы здесь и взлетали с Ходынки. В свои исторические перелеты они уходили уже со Щелковского аэродрома, где специально для перелетов на рекорд дальности построили длинную полосу. Ил-76, Ил-86, Ил-96 – и это только наиболее известные машины, впервые взлетевшие с Ходынки! Вот такой роддом. Аэророддом. Святое для авиаторов России место.
К сожалению, были и трагические моменты. 15 декабря 1938 года при испытании нового истребителя И-180 конструкции Поликарпова погиб Валерий Чкалов. Его самолет потерял управление и упал на лесопилку, что была на окраине аэродрома. Ныне на этом месте стоит камень, указывающий место гибели прославленного летчика. Хорошевское шоссе у дома номер 52. Всего на Ходынке погибло 108 летчиков. Вечная им память.
Здесь утром 9 Мая 1945 года приземлился самолет летчика А.И. Сименкова, доставившего в Москву акт о безоговорочной капитуляции Германии. А чуть позже привезли Знамя Победы. После войны аэродром в основном перестали использовать как испытательную базу, достроив полосы в Луховицах и Жуковском. Да и секретность разработок требовала перемен. Все военные разработки конструкторских бюро, все опытные образцы в разобранном виде перевозили на испытательные аэродромы и уже там собирали и доводили до расчетных характеристик.
C 30-х годов Ходынка – Центральный Аэродром имени Фрунзе. Воздушные ворота Москвы. Прямо перед самой войной были построены аэропорты Быково и Внуково, но до середины 50-х центральным, главным аэродромом оставалась Ходынка.
Время не стоит на месте. Страна, а вместе с ней и авиация, стремительно развивались. С ростом объема авиаперевозок необходимо было создавать новые современные аэропорты, отвечающие всем требованиям по приему и обслуживанию пассажиров и воздушных кораблей. Соседство с суперсекретными КБ, относительно короткая полоса и расположение в центре Москвы не позволяли далее использовать Ходынку как основной пассажирский порт. Хотя… примеров достаточно. Один из ярких – Вашингтон, штат Колумбия, столица США. Аэропорт им. Рональда Рейгана. До Пентагона – 1200 м. До Капитолия (здание Конгресса США) – 4 км. До Белого Дома – 4 км. От Ходынки до Кремля – 7 км. Не так уж и мало, как показывает практика.
Но это у них. А это наше. Нам их буржуазные замашки не понять. У нас свои задачи и свои приоритеты.
Боже! Как же они поменялись за прошедшие 30 лет! Задачи. Приоритеты. Ценности. Все наизнанку, да с дерьмом наружу. Да с извращением в непонятной для нормальных людей форме, но наше. Свое. Поэтому не пахнет. Мы можем ругать всех. Что и делаем все
эти годы. Нас не смей! Мы святые. Мы – Русский Народ. Святого, праведника – в дерьмо, да с грязью смешаем, а потом скорбим. Не уберегли, мол. Да пеплом голову посыпаем, да навзрыд. Каемся и грешим. Каемся и снова в грязь лицом, от всей души, и тут же к Богу в очередь! Да на всю Москву! Чтоб с Русским размахом! Каяться – так на всю катушку!!! И т ут же к Бо гу, да с
заднего крыльца на черной с тонировкой колеснице. И, заигрывая: «Господи-и, ну мы- то с тобой свои..., договоримся,… а?»
Прости, Господи, детей своих неразумных...
Святая Русь. Сколько же ты можешь терпеть воров да разбойников в боярах? Неужели ты едина, только когда вороги у ворот твоих? За что же нам, Господи?
Один лысый в кепке отомстил за брата, и 70 лет мы делали вид, что не знаем тебя, Господи! За что и поплатились самой дорогой ценой. А другой покаялся и прибрал к рукам весь город. Да так, что и не продохнуть. Надоел он всем хуже горькой редьки, вражина.
Прогнали лысого. Но дело его живет. Как рвали на куски мой город, так и рвут. Нелюди. Чем же теперь будем платить за сие воровство? А платить придется. Благодаря стараниям общества им. Н.Е. Жуковского и конструкторских бюро «Сухой» и «МиГ», было решено создать музей авиации на Ходынке. Прямо, как в Ле Бурже. Выкатили на поле самолеты, чего ж им в цехах место занимать да пылиться. Пущай народ смотрит и гордится достижениями почившей в бозе страны. А мы оторопели от такого подарка. Не подготовились. ЭТА страна никак не ожидала такой щедрости, да и откуда ожиданиям браться, коль в голове пусто и, окромя калькулятора, ничего и нет. Да и не надо нам летательных машин! Мы, если че, себе купим. Нам эта… нам дэньги нада. И ничего ЭТА страна в авиацию не вложила, и ничего нового не создала. А старое… да кому оно нужно!? Хламье! Только место драгоценное занимает.
Но с видом патриотическим Боярин молвил: «Музею быть». И нарисовали музей на генплане Москвы. Но тут боярыня вступилась, и решила, что одно другому не мешает. Ты, муженек помолчи, если не соображаешь, не мешай тебе австрийскую старость обеспечивать. Построила новый микрорайон на Ходынке (Гранд Парк называется – испешиал для бояр), а музей, а что музей? Он как был в плане, так и остался. Никто ж его с генплана не стирал,… так что все по закону.
Ходынка. Центр Москвы. Стоят молчаливо самолеты и вертолеты. Некоторые из этих машин уникальны, сделаны в единственном экземпляре, некоторые – серийные, но с доработками от КБ. «Сушки», «МиГи», легендарный Ил-14, вертолеты… Но несомненно одно: все эти машины – история нашей отечественной авиации. История ее золотого века. Еще до 2007 года я частенько сидел с женой и детьми на травке у самолетов и рассказывал сыну о каждой из этих машин. Затем и на травку пускать перестали. Появились элитные автошколы BMW и AUDI. Теперь это их территория. Свободное место – ВПП – полностью оборудовали под платную автостоянку. Затем волшебно тихо снесли автостоянку и опять автолюбителям немецких машин отдали. Это те самые перекрашенные патриоты о Ходынке пекутся. И все это время самолеты и вертолеты под открытым небом подвергались набегам мародеров, да и просто хулиганов (непогоду, может быть, и пережили бы).
На травку пускать перестали. Зато все фонари, все остекление у самолетов перебили. Такое впечатление, что вражеская армия забросила диверсантов, чтобы вывести из строя нашу авиационную технику. Ну, прям 22 июня. Мамай так бы не прошел. Ничего гады не оставили в живых. Сгорел легендарный Ил-14, там бомжи жгли костер. Растащили все приборы из кабин. Варвары!!! Ну, зачем вам высотомер? Он вам что, счастье принесет? Зачем разбивать фонарь на истребителе? Нет. Не пойму я этих хулиганов. Я сам из двор?вых, но нет, не понимаю я нынешних.
Нашелся-таки добрый человек. Решил забрать оставшееся железо и восстановить. Но за свои деньги. И наплевать городу, наплевать государству на достижения той самой страны, где выросли нынешние бояре. Наплевать на детей будущих.
Наплевать на все, что не приносит сиюминутную прибыль. Хочешь восстановить технику? Восстанавливай! Вперед! Нам же лучше. Уберешь ненужное железо с драгоценной земли. «Да не забудь налоги заплатить, да… и за вывоз мусора с нашей земли тоже отстегни. Да не в казну-у, дурак! Вот сюда-а давай. Пше-ел, холоп!». Я долго боролся с боярами и долго надеялся, что все-таки музей будет. Но мы все проиграли. И я проиграл эту гонку.
Спасибо тебе, добрый человек!
Низкий тебе поклон. Дай-то Бог, чтобы все сложилось. Может, и на нашей с тобой улице гармошка заиграет? А?
Теперь эти многострадальные самолеты в частных руках. Хоть так, чем никак. Музей техники Вадима Задорожного. Московская область, Красногорский район, п. Архангельское (www.tmuseum.ru).
18 января 2012 года самолеты начали вывозить с Ходынки. Это конец.
Самолеты спасут.… Николай Егорович ворчливо повернулся на другой бок и благословил нас: «А..., делайте, что хотите». Великодушный наш учитель. Прости нас.
Аэродром долго болел. Последний взлет с Ходынки был в июле 2003 года. Улетел Ил-38 в Индию. И все. Ходынка впала в кому. 18 января ее не стало.
Не хочу смотреть новости… А вдруг скажут, что и меня больше нет.
Александр Маковецкий